Научные труды
Эволюция исследовательских подходов
Следует отметить, что в мировой литературе, особенно в политологической и социологической, существует направление, которое методологически близко отечественной науке. Его представители рассматривают этничность как объективную данность, своего рода изначальную (примордиальную) характеристику человечества: «До того как индивид становится членом общества или нации, он или она уже обладают чувством общего происхождения, культурной или физической схожести, или просто близости к своим». Осознание групповой принадлежности как бы заложено в генетическом коде и является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность распознавать членов родственной группы была необходима для выживания. В своей крайней форме этот подход рассматривает этничность в социобиологических категориях как «расширенную форму родственного отбора и связи», как изначальный инстинктивный импульс.
Несмотря на жестокую критику, социобиология продолжает вторгаться в дискуссии по проблемам этничности. Одним из примеров является попытка создать теорию расширенного фенотипа (extended phenotype), авторы которой полагают, что принцип селекции в процессе человеческой эволюции проявляется на трех уровнях. Биологическая эволюция действует на уровне генов, культурная эволюция осуществляется через мемы (meme - это единицы информации, воздействующие на фенотип и передающиеся через имитацию или обучение), и социальная эволюция действует на уровне практик (единицы взаимного действия, которые определяют социальные роли). По мнению социобиологов, существует групповая селекция в человеческом поведении и преобладающая над другими этническая идентичность и националистическое поведение являются «выражением особых социальных репликаторов, а именно - националистических дискурсов и практик», которые и есть те самые мемы (или еще их называют культургенами или идеологемами), передаваемые через их носителя - человека. Так осуществляется эволюция в культуре и через этот механизм объясняется и националистическая жертвенность индивидов, и даже психология массового убийства в виде геноцида.
Схожие построения можно встретить и в российской литературе, где социальный биологизм освящен довольно звучными именами и теоретическими конструкциями об этносах как «биосоциальных организмах», этнической пассионарности, эндогамии как механизме существования этноса, системах воспроизводства этноса и т.п. Но гораздо больше авторов продолжают придерживаться своего рода культурно-психологического варианта примордиализма, когда этничность - это прежде всего разделяемая членами группы культурная общность с объективными характеристиками принадлежности: территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психический склад. Уже в «новом поколении» вузовских учебников в рамках родившейся в методологической смуте дисциплины под названием «историческая этнология» можно прочитать о том, что «этнические процессы стихийны, бессознательны, они не зависят от желания и воли членов этноса», а самому этносу-демиургу дается следующее определение: «Этнос - это социальная общность, которой присущи специфические культурные модели, обуславливающие характер активности человека в мире, и которая функционирует в соответствии с особыми закономерностями, направленными на поддержание уникального для каждого общества соотношения культурных моделей внутри общества в течение длительного времени, включая периоды крупных социокультурных изменений».
Некоторые авторы полагают, что этническая общность имеет для социологии и политики первичное значение и ее длительное игнорирование западной либеральной идеологией и наукой было глубоким заблуждением. Английский ученый Энтони Смит, своего рода западный вариантакадемика Ю.В.Бромлея, создал даже целую генеалогию современных наций на основе их «этнических корней». Американский ученый Уилки Коннор, помимо публикации обширного сочинения о марксистско-ленинской теории национального вопроса, вызвал в свое время дискуссию метафорой о «нацие-разрушительстве» в период создания так называемых национальных государств, имея в виду, что этнонации существовали задолго до образования современных государств.
Среди антропологов культурная теория этничности была главенствующей на протяжении последних десятилетий. Из крупных имен с примордиализмом чаще всего связывают Клиффорда Гирца, который определял этничность как «коллективно одобренный и публично выраженный мир личностной идентичности» или как «социально ратифицированную личностную идентичность». Книга «Этническая идентичность», изданная под редакцией Жоржа Девосса и Лолы Романуччи-Росс в 1975 г., несколько раз переиздавалась (1982, 1995) и продолжает служить одним из учебных пособий в американских университетах. Как пишут ее редакторы, «хотя противопоставительные атрибуции этнических характеристик, исходящие извне группы, помогают сформировать внутренний опыт этнической принадлежности на протяжении чье-либо жизни, все же внутренне мотивированные инструменталистские и экспрессивные использования этничности являются конечными детерминантами при определении своей собственной принадлежности. В конечном счете, этничность есть социальная форма лояльности и экзистенциальное значение, проистекающее из человеческой потребности иметь преемственную принадлежность. Последнее есть дополнение к использованию этничности в ситуациях, когда определяется отличительность от других». В этом случае этничность связывается с основополагающим психологическим процессом категоризации индивидом окружающего мира и сепарации индивида и группы от «других».
Сегодня Жорж Девосс уже соглашается, что этничность как и любая форма социальной идентичности прежде всего имеет субъективную природу и является «коллективным чувством социальной принадлежности и высшей формой лояльности, связанной с родством и верой в общее происхождение». Этничность - это как бы преданность/верность/лояльность(allegiance) в прошедшем времени или обращенная в прошлое в отличие от других форм идентичности, основанных на современных и ориентированных на будущее установках. Это прошедшее оформляется в современное бытование главным образом через культурно-языковые характеристики, которые ученые прослеживают через географию и историю той или иной отдельной группы. Культурный багаж и его преемственность позволяют находить личное и социальное значение человеческого существования и дать ответ почему индивид ведет себя и действует в соответствии с определенной традицией. «Не иметь чувства преемственности - это означает личностную смерть», - заключает Жорж Девосс, повторяя уязвимую, но ставшую влиятельной на обыденном уровне литературную метафору Чингиза Айтматова о манкуртах - людях, утративших «собственную» культуру.
Cторонники культурно-языковой или психо-культурной интерпретации этничности иногда ссылаются на знаменитого американского лингвиста Эдварда Сэпира, который полагал, что «подлинная» культура на уровне индивида может выражаться только на одном, «родном» языке. Второй приобретенный язык никогда не сможет обрести внутреннее эмоциональное богатство, которое передается через язык рождения и детства. Поэтому изменения этнической идентичности могут рассматриваться как неестественные и навязанные, если эти изменения происходят уже с взрослым человеком. Идентичность - это неотъемлемая психологическая часть «я» и осознанное представление о том, что это «я» представляет собою по отношению к группе. В период расцвета радикально-националистической политики конца 80-х - начала 90-х гг. подобные взгляды о вреде двуязычия, пагубности ассимиляции, этнических миграций и браков неоднократно высказывались в советской и постсоветской публицистике.
Примордиалисткий взгляд на этничность в условиях ее бурных политических манифестаций последних десятилетий, казалось бы представляется наиболее корректным и легче всего понимаемым обыденным сознанием. Не зря некоторые авторы предлагают проводить различие между «этничностью в сердце» и «этничностью в голове», имея в виду эмоционально-бытовую нагруженность этнических реалий и текстов. Особенно это касается обществ, где этнокультурным различиям придавалась и придается особая значимость вплоть до ее официальной регистрации и даже построения государственности на этнической основе. В рамках этого подхода были выполнены основные труды в отечественной этнографии последних десятилетий. Остаются авторитетные его сторонники и в зарубежной науке.
В то же время социальное значение этнической идентичности включает в себя помимо эмоциональных и экспрессивных моментов также и рационально-инструменталистские ориентации. Этничность, как бы пребывая в спящем состоянии, «вызывается» к жизни и используется в целях социальной мобильности, преодоления доминирования и подчинения, социального контроля, осуществления взаимных услуг и солидарного поведения, стремления к гармонии и для достижения гедонистических устремлений. Этот так называемый инструменталистский подход к этнической идентичности как к символическому и реальному капиталу позволил сделать целый ряд крайне важных выводов и наблюдений, особенно в сфере экономических и социальных отношений, а также в сфере политики, языковых и межэтнических контактов.
Однако инструментализм как и примордиализм, совершая довольно уязвимую первичную операцию с определением этничности как культурного архетипа, порождает в ряде случаев неубедительные заключения. «Этническая идентичность в конечном итоге связана с вопросами удовлетворения социальных потребностей и с проблемой обретения зрелой способности переносить страдание и смерть, предназначенные судьбой.. Этническая идентичность придает ощущение собственного прошлого. Безвкусице разовых изделий, называемых молодым поколением «пластик», противостоит чувство достижений прошлого, которое заботливо передается новому поколению. Лишенные последнего, индивиды сталкиваются с безразличием, скукой и чувством бездомности, или аномии».
Подобные сентенции вышеупомянутых американских авторов, несколько скорректировавших в новом издании свои прежние позиции, очень созвучны богатой риторике отечественного этнонационализма и отечественным исследованиям этнических проблем. Что же касается двух выше описанных подходов, то различия между ними не столь велики и откровенный примордиализм как теоретическая модель мало кем разделяется сегодня. Даже делаются предложения исключить это понятие из языка общественных наук после того, как «нищета примордиализма и демистификация этнических привязанностей» стали общепризнанными в науке. «Тем не менее, - как пишет Ричард Дженкинс, - важность этих дебатов сохраняется. Грубый примордиализм - это в основном обыденный взгляд, но обладающий огромной силой в современном мире. Добавим только, что эти оценки никак не касаются российского обществознания, где именно «грубый примордиализм» вырвался за пределы породившей его дисциплины (этнографии) и усиленно насаждается как старыми «разработчиками» теории этноса, для которых шаг в сторону есть «паталогия мышления», так и более изощренными авторами, которые хотели бы создать симбиотические дисциплины с включением литературно-романтической этнографии или вписать последнюю в некую «культурологию», социальную психологию и даже педагогику.
В начало страницы