Институт этнологии и антропологии РАН
ОИФН РАН

Коллективные труды

 
Дальше      
 
 

Научные труды

Главное, что создает ученый - гуманитарий - это научный текст в виде книги, статьи, заметки или рецензии. 

Ученый может также выступать автором идеи, составителем и редактором коллективного труда или серийного издания. 

Отечественная тематика, т.е. изучение этнических и других...

Дальше

Война как болото и как преисподняя

Самая интересная для антрополога внутренняя версия войны встретилась нам среди рассказов не чеченских интеллектуалов или политиков, а среди тех, кто «возил трупы на опознание». Эту категорию чеченцев невозможно числить ни среди инспираторов, ни среди исполнителей насилия. Это были своего рода шерпы войны и насилия. Именно один из таких «шерпов насилия» предложил удивительное по своей философской глубине и бытовой мистичности объяснение войны и смерти как экзистенциальной сущности, которая «у человека буквально под ногами». Суть этой мысли в том, что человек и его сообщество не запрограммировано на насилие, но оно (насилие) всегда рядом, а грань, которая отделяет мир и войну, жизнь и смерть, очень хрупкая и «в любой момент можно провалиться в подземелье». Война тем самым обретает подлинно мистико-религиозный характер: это – преисподняя ада, это – анти-жизнь.

Я возил трупы в Урус-Мартан, на Терек на опознание близкими. И народ мне, в общем-то, был благодарен. Иногда попадались останки знакомых мне людей. Некоторых из них я знал подолгу, целую жизнь. Учились вместе, растили детей, город-то небольшой, почти всех можно было запомнить в лицо. Я тогда понял, что война не обязательно приходит откуда-то извне. Война, смерть, разрушения – это все, что находится у человека буквально под ногами. В любой момент человек может быть втянут в эту пучину войны. Значит, само основание человеческой жизни очень непрочно. Человек, оказывается, ходит по тонкой коросте и в любой момент может провалиться в подземелье. Трупы, которые я возил на опознание, еще совсем недавно были живыми людьми; верили, любили, надеялись. А потом кора провалилась и люди оказались в подземелье. Не идет у меня из памяти труп одного молодого человека. Он был одет в джинсы, русоволосый и необыкновенно красивый. Такой чистый, светлый, такой красивый. Лежал такой спокойный, со светлым лицом, как будто уснул. А в руках держал букет уже пожухших цветов…. Чеченские ребята крайне редко ходят с цветами. И парень, должно быть, шел к девушке, может на именины. Только вышел из дома, купил цветы. Тут же был расстрелян с внезапно налетевшего самолета. Потом его сложили в штабель со всеми другими погибшими. Он так и не выпустил небольшого букета роз. Парень даже в лице не изменился, выражение его было доброе, точно живое, только на одной ноге не было ботинка. И, казалось, что он собирался найти свой ботинок и продолжить путь (Саид М.).

К этой же версии добавляется мотив о «взбаламученном болоте» – своего рода версия современного триллера, когда разные «гады», «распоясавшаяся чернота», которые сидят внутри самого человека или живут с ним рядом, могут выползти наружу и начать вершить свои дела. На них уже невозможно воздействовать, ибо они «бесы». Именно те самые «бесы», о которых писал свой роман Федор Достоевский, вынося литературный приговор революции и революционерам.

Я думаю, что эта война, как взбаламученное болото выбросило наружу всяких гадин и выползышей. И загнать их в преисподнюю, где им настоящее место, ох как будет непросто. Лукавый, он же сидит в каждом человеке, а всякий бунт или другая катавасия снимет преграды в каждом человеке. Вот и получается бесовская круговерть. Поди, останови. Теперь они ходят, трясут своими грязными бородами, понавесили себе всяких медалей и спят в обнимку с автоматом. Как ты его теперь на работу загонишь? Даже если бы и была работа. Или, скажем, на учебу отправить. Ему же ни учеба, ни работа не нужны. Ему «вольной житухи» подавай. Вот и рассыпались по дорогам. Грабят под видом ГАИ, а то и нахально обирают. Я думаю, нам без крепкого правителя, без железной руки не обойтись. Только такой может взнуздать распоясавшуюся черноту. Иначе толку не будет (Муса П.).

В начало страницы