Научные труды
Российская нация как состоявшийся проект
Доклад на заседании подкомиссии «Россия в глобальном миропорядке (геополитические, институциональные и ценностные аспекты)»
14 июня 2006, Москва, Общественная палата РФ,
конференц-зал
Собирательные образы страны и народа имеют огромное значение в структуре национальной идентичности граждан, а также для восприятия страны внешним миром. Эти образы трудно разделить на внутренние и внешние: как мы думаем сами о себе, так и думает о нас остальной мир. Хотя может быть и наоборот: как внешний мир по тем или иным историческим, геополитическим и культурным причинам конструирует и насаждает образ той или иной страны, так и сама эта страна начинает жить в навязанном образе. Но чаще всего имеют место оба совпадающих или конкурирующих между собой процесса, в итоге которого и складывается образ со всеми его оттенками.
Как правило, тот или иной народ имеет позитивный самообраз и не ставит себя ниже соседей и представителей других миров. Все страны стремятся создать собственный позитивный образ. Он необходим для нормального социально-психологического самочувствия людей, для обеспечения лояльности и сплоченности населения, для благоприятных внешних контактов и для привлечения в страну капиталов и туристов. Если у большинства населения нет схожего и позитивного представления о стране и о государстве, тогда и нет этого государства. Национальная идентичность есть общеразделяемое представление гражданина о своей стране, ее народе и чувство принадлежности к ним. Она не менее, а даже более важна для государства, чем охраняемые границы, конституция, армия и другие институты. Государства создаются людьми и существуют потому, что каждое новое поколение его жителей разделяет общее представление о государстве и признает его.
Это совсем не означает, что все поголовно и одинаково должны «любить Родину», «служить народу», выполнять еще какую-либо коллективистскую миссию. Любой человек на Земле, в том числе и россиянин, родился в этот мир прежде всего для того, чтобы исполнить собственную социальную миссию – благоустроить свою жизнь, как можно дольше прожить, родить и воспитать детей. Этические и мессианисткие установки (служить нации, защищать свободу, каяться или гордиться, нести добро, помогать людям и подобные установки) – это скорее для политиков, чтобы собрать людей на митинг или на выборы; для религиозных проповедников, чтобы помочь людям в ситуациях перед лицом вечных вопросов ценности жизни и смерти; для воспитателей, чтобы здоровый эгоизм и личное преуспевание не вредили другим, чтобы человек осваивал нормы поведения ответственного гражданина. Те, кто пишет в научных трудах или взывает на митингах, что «человек рожден не для себя, а для нации», и в этом видят национальную идею России, сами ни одного дня в своей жизни по этому принципу не прожили. Так думают и живут только подвергшиеся идеологическому воздействию экзальтированные одиночки или обработанные спецметодами и религиозными проповедями незрелые и травмированные люди, готовые или «чистить Россию» от чужаков, или стать живыми бомбами.
Без позитивного образа страны и признания необходимости порядка никакое правление невозможно. Порядок первичен по отношению к форме, в которой он осуществляется. То есть сначала нужно установить и признать порядок в лице государства (других более универсальных и эффективных механизмов обеспечения порядка среди больших людских сообществ пока не придумано). Затем общество, прежде всего в лице интеллектуальной элиты, вместе с властями формулирует представление о народе, который живет в государстве и которому принадлежит это государство. Таковым может быть только согражданство, территориальное сообщество, т.е демос, а не этническая группа, которую в российской науке называют интригующим словом этнос, имея под этим в виду некое коллективное тело и даже социально-биологический организм. Из советской идеологии и науки пришли к нам эти представления, которые, к сожалению, не исчезли, как это случилось с другими ложными конструкциями.
В отличие от повседневных проявлений общности на уровне профессиональных, родственных и местных коллективов, элитные элементы (политики, ученые, журналисты, деятели культуры) сторонятся представления о российском народе как гражданской, исторической и социально-культурной общности. Для этого имеется ряд причин. Одна из них – историческая: заложенная когда-то еще Н.М. Карамзиным достойнейшая категория «российский народ» и «россияне» ушла из лексикона после 1917 г. по той причине, что из названия государства ушло слово «Российская». В новом государстве СССР российский народ стал называться советским народом, который уже в брежневские времена идеологи решили называть еще и «новой исторической общностью», хотя типологически ничего принципиально нового в этой общности по государству не было. У советского народа были свои объединяющие символы, ценности, представления, культурный арсенал и общепережитые драмы и достижения. Нынешняя категория единого российского народа может вызывать некоторую настороженность, отчасти, по причине испуга от быстрого политического распада советского народа, который ныне некоторым кажется вредным советским мифом. Но это напрасные страхи.
Вторая причина – это господство в российской аналитике и в историософских дебатах устаревших советских заблуждений о том, что есть народ, нация и национальное государство. Все эти три категории на протяжении многих десятилетий трактовались в этническом смысле и все, что определялось как «национальное», обозначало этническое или этнокультурное. СССР и Российская Федерация воспринимались исключительно в категории «семьи народов» и их дружбы или «многонационального народа» Соответственно, под этот шаблон понимания мы подгоняли и внешний мир: в Англии живут англичане как нация, в Китае – китайская, в Испании – испанская, в Индии – индийская нация, а в России – 128 наций и народностей. Отечественные юристы даже международно-правовые документы и декларации о самоопределении народов и т.п. умудрились изложить на языке этнического национализма, хотя международное право понимает под категорией народ территориальное сообщество и не признает этнический партикуляризм в качестве государство-организующего принципа. Когда в ежегодном президентском послании в 1994 г. была впервые сформулирована даже как перспективная цель – российская гражданская нация, отечественные этнонационалисты выступили резко против этой необходимой доктринальной новации. Рамазан Абдулатипов даже написал открытое письмо Б.Н. Ельцину с обвинением неких «безнациональных» ученых и политиков, которые «подсунули президенту западную идею нации как согражданства».
Под воздействием этнонационализма и по причине экспертной слабости на протяжении ряда лет в России существовали смутные представления и установки по части национальной государственности и национальной идентичности. С трудом, но все-таки появились понятия национальных интересов, бюджета, обороны, безопасности, здоровья нации, лидера нации и т.п. Все равно для этнонационалистов от науки и политики Россия не существует как национальное государство, ибо сам субъект нации до сих пор спущен на уровень этнических общностей, а их территориальная автономия в виде субъектов федерации, культура, наука, образование – это и есть субстанции, к которым прилагается «национальное». А если у русской нации нет «своей республики», то нужно ее создать, как когда-то считал тот же Абдулатипов, или же объявить Российскую Федерацию как национальное государство русских, как считают нынешние русские этнонационалисты. Или же, как некий компромисс, объявить всех жителей страны русскими, если они того пожелают, как считает Сергей Глазьев и его сторонники более просвещенного варианта этнонационализма. Как видим, вплоть до сегодняшнего дня национальное государство мыслится только как государство, находящееся в пользовании одной этнонации и одной этнокультуры. А раз так, то и никакого разговора о России как национальном государстве речи быть не может. Так многие думают в Москве и в Казани, а уж для западных экспертов по России саморазрушительная формула «многонациональности» - это вообще спасительная надежда на возможное досамоопределение страны в границах «собственно России».
Спустя десять лет нынешний президент В.В. Путин вернулся к объединяющей и единственно точной дефиниции главного субъекта власти, политики и управления – понятий российский народ и российская нация, что является по своей сути синонимами. Выступая в Кремле 12 июня 2003 г. на празднике, посвященном Дню России, президент сказал: «Где бы мы ни родились, где бы ни выросли – все это наше родное Отечество. А вместе мы – один, единый, могучий российский народ».
На совещании в Чебоксарах 5 февраля 2004 г. президент произнес следующие слова: «Мы в свое время – еще в советские времена – говорили о единой общности – советском народе. И были под этим определенные основания. Полагаю, что сегодня мы имеем все основания говорить о российском народе как о единой нации. Есть, на мой взгляд, нечто такое, что нас всех объединяет. Наши предки очень много сделали для того, чтобы мы чувствовали это единство. Это наша историческая и сегодняшняя реальность».
Не менее определенно и даже на двух языках (татарском и русском) президент сказал аналогичные слова в августе 2005 г. на праздновании 1000-летия Казани: «Без Казани, без татар и татарской культуры не было бы российского народа и исторического российского государства в том виде, как оно существует последние века, включая день сегодняшний. Казань и Республика Татарстан – это и есть Россия».
Эти фундаментальные и давно ожидаемые утверждения нуждаются в осмысленной поддержке со стороны просвещенной части общества, ибо представляют собой не просто доктринальную новацию, но и серьезный вызов для научного сообщества, политической бюрократии и всех, кто формулирует и формирует представления граждан. Противники российского народа и национального единства обнаружились сразу же. Причем, там же в Казани, в те же самые юбилейные дни Р.Хакимов опубликовал книгу, в которой обосновывается невозможность существования российской нации, а одним из аргументов против гражданской нации стало утверждение, что время наций-государств прошло, а пришло время этносов, из которых и состоит современный мир. «Прощание с нациями-государствами требует изменения многих привычных представлений. Россия как нация-государство в свое время не сложилась. Она держалась как империя и рухнула под напором наций, образовавших ряд государств на постсоветском пространстве. Попытка сегодня создать россиян как нацию – дело бесполезное, ибо невозможно вернуть политические процессы индустриальной эпохи… В Российской Федерации этническую дифференциацию невозможно нивелировать, наступила эпоха, стимулирующая культурное многообразие. В этих условиях пытаться конструировать нацию-государство «россиян» все равно, что пытаться плыть против течения в то время, когда в баке кончился бензин»[1].
Помимо этнонационализма представителей российских меньшинств, не менее существенным разрушителем российскости выступает национализм шовинистического толка, для которого «россияне» - это некий эвфемизм, а Россия есть потому, что есть русские, хотя хорошо известно, что в разные исторические времена русскими называли или всех православных, или всех восточных славян (великоросов, малоросов и белорусов). Узко этническое содержание понятие русские обрело только в период строительства «социалистических наций». Тем не менее, утопическая мечта вернуть смыслопонимание русского как это было до советского нациестроительства остается. Необходимы серьезные разъяснительные усилия и моральные принуждения, чтобы в публичном пространстве было меньше заявлений, подобных сделанных депутатом Госдумы от ЛДПР Н. Курьяновичем: «Давно пора переломить узость и сектантство в правом русском патриотическом движении. Мы должны сбросить с себя ярмо россиянина и показать, что мы русские, что нас много, что с нами придется считаться»[2].
Самое печальное, что ведущие московские публицисты призывают «не гнаться за химерой национального государства, для создания которого отсутствуют какие-либо условия»: «Давайте исходить из реальностей. Россия никогда не была национальным государством. И не существует такой – российской нации…
… Мы говорим о русской нации, о русском (российском) национальном государстве (а некоторые вопреки всем правилам логики и здравому смыслу даже говорят о России как о нации), но, поскольку на самом деле ничего этого не было и нет, мы вынуждены делать разного рода оговорки…
Россия была и есть то, что можно назвать территориальной империей. Территориальная империя как форма государственного устройства господствовала в мире и в Европе на протяжении столетий, причем Россия – единственная европейская территориальная империя, сохранившаяся до наших дней»[3].
И, наконец, еще одна форма отторжения российского народа и его национальной государственности проявилась среди энтузиастов «формирования» российской нации как проекта для XXI века[4]. Бывшие ярые противники единого согражданства ныне выступили с поспешно написанными книгами о «теории политической нации, цель которой – формирование государственного единства на условиях выявления потенциала многонациональности, а не только самоутверждения государства как инструмента в руках доминирующей нации»[5]. Для Абдулатипова «этносы, этнонации создаются и развиваются только в человеческом сообществе, поэтому это один из родовых признаков человеческого индивида, результат их общности»,… а первичное значение «ощущения принадлежности в едином демократическом Российском государстве к российской гражданской политической нации» «это старое фразерство прицепленное к новым лозунгам»[6].
Надежды, что выше процитированные авторы окажутся среди тех, кто будет публично признавать и утверждать российскую идентичность, достаточно мизерные. Однако ирония в том, что политики и эксперты типа Абдулатипова в своей публичной жизни служат именно российской национальной государственности и российскому народу, а в своей частной жизни в союзе с русской супругой произвели индивида с «родовым признаком» россиянина русско-аварского этнического происхождения. Эти трое россиян и есть один народ, а не «дружба народов», а свою аварскую исключительность лучше лелеять только по ночам, да и то в одиночестве.
Население нашей страны обладает высокой степенью единства в смысле общих ценностей, культурной гомогенностью, активным межэтническим взаимодействием, которым могли бы позавидовать многие крупные государства, утверждающие с разной долей успеха идею единой нации среди своего населения. Причем, население этих стран, в отличие от России, не может разговаривать между собой на одном языке и его части воюют друг с другом десятилетиями. Достаточно назвать Индию, Испанию, Китай, Индонезию, Мексику, Нигерию, ЮАР и десятки других стран, где этнического и языкового однообразия нет, а концепция единой нации есть и реально сплачивает страну.
В России – наоборот: есть реальное единство при сохранении этнокультурного разнообразия среди россиян, но нет представления об едином народе, его национальных интересах и национальной культуре. У нас «национальные интересы народа» - это партикулярные запросы граждан татарского, осетинского, кабардинского, якутского, бурятского и иного этнического происхождения. «Национальная культура», «национальное образование» в России – это не российские культура и образование, а аварские, даргинские, марийские, мордовские и прочие культуры и школы. А далее сразу следует «выход в мировую культуру», как бы минуя российскую.
Идеологи этнонационализма проводят линию, что татарский, башкирский, марийский, мордовский и другие культурные компоненты это не есть часть российского культурного арсенала, а это часть полумифических и политизированных «тюркского мира», «финно-угорского мира» и прочих «татарских миров». Как пишет один из последовательных идеологов татарского национализма, «Россия изначально сущностно содержит в себе два мира, два разных мироощущения, два культурных ареала: русско-православный и тюрко-исламский, которые мало взаимодействуют друг с другом, умудряясь жить при этом в непосредственной близости, в одном пространстве… Татары должны работать в тюркском мире, как это было и сто и двести лет назад. Это наша экономическая и культурная ниша, в этом наше преимущество… Российское государство все народы загнало в тупик, включая и русских. Сегодня выбираться из этой трясины можно только собственными усилиями, отстаивая демократию и федерализм, противодействуя имперским инстинктам, произволу и духу наживы. Надо громко сказать: «Я – татарин», не стесняясь сложившихся стереотипов»[7].
Получается парадокс: люди живут веками в России, бок о бок с русскими, украинцами, немцами, коми и прочими, работают вместе, женятся и растят детей, общаются между собой на одном языке, а ученые и политики убеждают их в каких-то других мирах, помимо «российского мира» - действительно древнего, реального, повседневного, жизненно важного для каждого.
Следом за националистической идеологией и паранаучными писаниями принимаются государственные программы поддержки избранной категории россиян, родные языки которых лингвисты поместили в одну языковую семью, например, финно-угорскую. А уже за ними следом, только с противоположным смыслом, эстонские политики вносят в ПАСЕ проект резолюции о нарушении прав финно-угорских народов в России. Обе эти позиции спонсирования этнического партикуляризма есть по сути отрицание российского народа, а значит, и России.
Если бы правящие в республиках нерусские элиты считали себя частью России и частью российского народа, тогда бы они не встречали президента страны лозунгом «Башкирия и Россия навеки вместе», ибо Башкирия это и есть Россия. Если бы симпатизирующие периферийному этнонационализму внешние противники России признавали ее как народ и как государство, то они бы не стали принимать международную резолюцию под названием «Агрессия России в Чечне». Немыслимы же лозунг «Техас и Америка навеки вместе!» (напомним, что аннексия Техаса произошла в середине 19 в.) или документ под названием «Вторжение США в Калифорнию» (по поводу использования армии США во время беспорядков в Лос Анжелесе).
Для нашей страны и для ее населения становится все более разрушительным и неадекватным назойливо употребляемое множественное число «народы России», и пока мы не начнем, наряду с этим, утверждать понятие российского народа, ничего не получится. Не нужно ничего «формировать» и делать из татар или бурят россиян, а тем более – русских. Задача ответственных экспертов – терпеливо и настойчиво (пока не дойдет хотя бы до журналистов) объяснять, что российскость как идентичность и российский народ-нация – не результат внутренней унификации, а естественное наложение на множество внутренних этнокультурных различий, которое существует среди населения страны. Россияне – это свершившийся факт и только малая просвещенность, узколобый национализм или политические амбиции стоят за утверждением о провале проекта гражданской российской нации.
Итак, сохраняющееся восприятие российского народа исключительно в формуле «дружбы народов», а не сложного единства, представляют собой провал отечественной и зарубежной экспертизы. Это есть догматические и националистические заблуждения, намеренно поддерживаемые внешними противниками России. Национальную идентичность россиян нужно утверждать более последовательно, и не только редкими высказываниями президента. Нужно прежде всего признать, что национальная идентичность, а значит, российская нация существует, а не есть просто мечта или задача для очередного «строительства». Дальше отрицать и разрушать российскость недопустимо.
Всеми доступными методами нам нужно решительно утверждать российский национализм, имея в виду осознание и отстаивание национального суверенитета и интересов страны, укрепление национальной идентичности российского народа, утверждение безоговорочного приоритета самого понятия российский народ. Всякие другие варианты национализма на основе этнических крайностей – от имени одного государство-образующего народа или от имени «дружбы народов» - несостоятельны и должны быть отвергнуты.
[1] Хакимов Р. Метаморфозы духа (к вопросу о тюркско-татарской цивилизации). Казань, 2005, с. 63-64.
[2] Известия. 3 ноября 2005. с. 3.
[3] Григорьев О. Россия никогда не была национальным государством. «Главная тема», июль-авг. 2005, с. 54-57.
[4] Абдулатипов Р.Г. Создание российской нации – проект XXI века. «Российская газета». 2002. 27 августа.
[5] Абдулатипов Р.Г.. Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях. М., 2005. С. 126.
[6] Там же. С. 468-469.
[7] Хакимов Р. Метаморфозы духа, с. 284-293.
В начало страницы