Научные труды
Можно ли остановить передел прошлого в угоду политике?
Недавно Институтом всемирной истории РАН выпущена книга «Древняя Русь в средневековом мире». Фундаментальный труд, в создании которого участвовали ученые трех стран — России, Белоруссии и Украины. Какой видится история Древней Руси: сейчас, ведь много новых трактовок, в том числе, абсолютно бредовых? С этим и другими вопросами ИА REGNUM обратилось к академику-секретарю Отделения историко-филологических наук РАН, академику Валерию Тишкову.
Валерий Тишков: С бредовыми идеями люди и общество встречаются постоянно, и с этим ничего не поделаешь. Но есть научное знание, которое добывается учеными-профессионалами: от математиков до историков. В отличие от математиков история не принадлежит только самим историкам, ибо ей интересуются и ее порою хорошо знают самые простые люди, а кроме этого — представления о прошлом формируют национальное самосознание, образы своего народа и своей страны, а также других стран и народов. Поэтому история всегда пронизана политикой, особенно на уровне толкования, а иногда и на уровне очевидных фактов и событий. Историки не должны отстраняться от дебатов по поводу истории, намеренных искажений и, конечно, откровенных фальсификаций, вплоть до изготовления документальных подделок. На всё глупости не ответишь, но сам факт создания упомянутой Вами фундаментальной энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире» — это и есть лучший ответ фантазиям и бредням от истории.
ИА REGNUM: Как ученые могут помочь предотвратить тотальный передел прошлого в угоду политике, способствовать пониманию и уважению между народами, особенно теперь, когда фактически идет «холодная» война.
Прежде всего, нужно соблюдать давний принцип «писать, как было», чтобы не превращать музу истории Клио в продажную шлюху. Нужно писать так, чтобы не было стыдно за написанное через 10-20 лет. Подавляющее большинство историков следуют этим принципам, ибо дорожат своим именем и своей профессией. Но есть и такие, кто спешат «ответить на запрос» и сочинить быстрые поделки или эпатажные версии, чтобы продать побольше экземпляров и заработать самим и издателям. Последние чаще всего и выступают заказчиками подделок и легковесных версий, ибо это больше покупают, чем серьезные тексты. Но все-таки «тотального передела прошлого» нет, по крайней мере, в отечественной исторической науке. Выходят сотни новых книг, узнаем всё больше о нашем прошлом, особенно о советском прошлом и о недавних событиях. Много новых документов извлечено из архивов. Много новых тем и сюжетов, которые до этого не изучались. Кстати, история войн, включая Вторую мировую войну и т.н. «холодную войну» обновилась новыми фактами и толкованиями. Есть среди историков свои профессиональные споры и серьезные ревизии некогда принятых версий. Без этого нет науки. Но есть грань, которую не должны переходить ученые: нельзя драмы и трагедии прошлого превращать в источник вражды между современниками. Особенно если речь идет об общем прошлом, об общих победах и поражениях и об общей ответственности за свершенное. Нельзя «исправить исторические несправедливости» за счет новых несправедливостей среди нынешнего поколения. Нельзя без всяких доказательств подвергать сомнению устоявшиеся оценки прошлого и ключевых событий, которые особо ценны и уже имеют морально-нравственную составляющую для коллективной идентичности народа и страны. Наконец, надо признать право иметь свои версии национальных историй в суверенных государствах. Именно из-за распада СССР и образования новых государств начались интенсивные поиски уже не общих, а отдельных корней. Чем глубже эти корни, тем как бы лучше для того или иного народа. Но здесь есть одна важная вещь: нельзя создавать версию прошлого одного народа за счет создания образа врага из соседних или дальних народов и нельзя отрицать факт общей истории, если таковая была и была довольно длинной. Здесь у нас идут сложные дискуссии и совместная работа с историками стран бывшего СССР и других стран. Единой версии для всех уже видимо, не будет, но лжи и ненависти в этих версиях быть не должно.
ИА REGNUM: Что российские историки, филологи, вообще гуманитарии могут предложить, чтобы противостоять очернительству российской истории и созданию за рубежом образа врага в лице России?
Я уже ответил на вопрос относительно историков, а у филологов свои задачи и проблемы. Их задача изучать и показывать достижения отечественной словесности, показывать россиянам и всему миру богатое и сложное содержание русской литературы. Лингвисты занимаются русским языком и языками мира, их происхождением и современным состоянием. Археологи заняты реконструкцией ранней истории человечества, особенно на территории нашей страны, а также историей племен и государственных образований, прежде всего ранних этапов российской государственности. Этнологи изучают уникальное этнокультурное разнообразие населения нашей страны, историю и этнографию больших и малых народов и прежде всего русского народа. Но среди российских гуманитариев много специалистов, которые занимаются зарубежной тематикой: от истории древнего мира и до истории стран Азии, Африки и Латинской Америки. Есть специалисты по истории и культуре славян, специалисты по зарубежной литературе. У российской гуманитарной науки довольно широкие приоритеты, частично наследованные еще от эпохи СССР, частично они обусловлены современными интересами России и ее статусом как одной из ведущих мировых держав. Как противостоять конструированию образа врага из России — это вопрос давний и далеко не такой простой. Образ врага, порою, нужен в утилитарных целях: оправдать военные расходы и политику создания мировых коалиций с гегемонией одной страны или союза стран. Образ врага нужен некоторым малым странам, чтобы обрести военно-политический и финансовый зонтик и дистанцироваться подальше от России, включившись в новые геополитические соперничества. А последние продолжают существовать, и Россия есть один из основных полюсов глобальных противостояний. Взгляните на карту мира, на размеры нашей территории и ее ресурсы, защищаемые ядерным потенциалом. Не думаю, что в самое ближайшее время появится какой-то новый конкурент на образ «главного врага» тех, кто хотел бы командовать миром. И всё же нет некоего «предначертания судьбы» быть для России врагом какого-либо государства или коалиции государств. Такого образа не было до эпохи холодной войны, он был серьезно поколеблен после 1991 года, и нынешняя ситуация создания климата враждебности по отношению к России — это скорее рецидив прошлого, чем некое долгосрочное будущее.
ИА REGNUM: Президента России не пригласили в Освенцим. Не только у нас, но и на Западе многие возмущены таким поступком Польши. Что это? Результат смены мировоззрения, оценки исторических событий, политическая конъюнктура, как это расценивать?
Не вижу особого смысла в комментарии, ибо это не наш вопрос, а вопрос компетенции и совести некоторых польских политиков.
ИА REGNUM: Яценюк недавно высказался одиозно — о вторжении СССР на Украину и в Германию, хотя во всех документах, подписанных после войны, советская армия называется победительницей, но уж никак не агрессором. Европа молчит. Почему?
А здесь дело еще хуже, ибо речь идет не только о компетенции, но и о патологической русофобии, и это вопрос больше для психологов, а, может быть, и для психиатров.
ИА REGNUM: Мы уже затронули вопросы ревизии прошлого, теперь поговорим о настоящем. Что с единым учебником по истории, какова его судьба? Будут ли дети учиться но новому учебнику в сентябре 2015?
Не будет единого учебника по истории, даже не будет единого школьного учебника по истории России. Будет и уже есть единый школьный стандарт по истории России, который назвали на сей раз «историко-культурной концепцией». У нас есть действующие учебники, утвержденные министерством и прошедшие экспертизу. Я не вижу оснований устраивать из них больший костер. А если появится учебник лучше действующих или две-три линии новых учебников, написанных на основе нового стандарта-концепции, то эти новые учебники заменят постепенно старые. Думаю, что в этом вопросе мы сильно расчесали место, которое уж не так и сильно чешется. У страны и у общества есть проблемы и более насущные, включая, кстати, и сферу образования и науки. Пока ситуация с учебником для меня не очень ясная, ибо никакого конкурса на создание учебника объявлено не было, и мне неизвестны авторские команды и издательства, которые этим занимаются. Если только из этого сделали не большой государственный секрет. Но всё равно мимо Отделения историко-филологических наук РАН этот новый учебник не может пройти, ибо по федеральному законодательству на РАН возложена функция экспертизы, в том числе и учебной литературы.
ИА REGNUM: Как подавать современную историю школьникам? В ней-то и политикам сегодня трудно разобраться.
А политики и не должны разбираться в истории, они должны разбираться в политике и желательно знать прилично историю. Подачей исторического материала школьникам занимаются не только сами историки, но и специалисты по образованию, дидактике, методике преподавания истории, наконец, учителя-практики, которые часто выступают успешными соавторами школьных учебников.
ИА REGNUM: При таком накале политических страстей, как сегодня, совершенно очевидно, что роль специалистов — а ученые РАН, что называется высшая каста — особенно возрастает. Поэтому не могу не спросить о том, как живется Институтам сегодня, в условиях реформы РАН?
Вопрос о реформе и о положении в российской науке слишком серьезен и сложен, чтобы отвечать на него кратким ответом. В марте будет Общее собрание РАН, где этот вопрос будет обсуждаться. Финансированием занимается новое Федеральное агентство научных организаций, которому подчиняются всё институты. Финансирование немного выросло в 2014 году, а в 2015 году будет, скорее всего, небольшое сокращение бюджетов в связи с общей ситуацией в стране.
Елена Ковачич