Научные труды
В.А.Тишков И русский, и российский
Эта статья подготовлена мною на основе текста заключения к книге о российском народе и его национальной идентичности, которая была завершена еще в 2008 г. Академические дела не позволили опубликовать работу во время президентства В.В. Путина, как мне этого хотелось. За прошедшее время кое-что изменилось в российском обществе, хотя и не очень принципиально. Новый Президент Д.А. Медведев продолжил концептуальный курс утверждения в России национального российского самосознания на основе представления о российском народе как об исторически сложившейся гражданской нации. Тем не менее, как считают некоторые интеллектуалы, в стране остро выявилась «потребность во вдохновляющей идее, то есть идеале, образе того, какой мы хотим видеть Россию в ее своеобразии… и одновременно вписанности в общечеловеческую цивилизацию», «а идейный голод настолько всеохватен, что об этом кричит каждый публикуемый сегодня текст, каждая произносимая речь – вне зависимости от политических пристрастий их авторов, каждая даже самая скабрезная реплика самого пошлого из наших юмористов». Автор считает, что «застенчиво безыдейные и абстрактно-эклектичные речи системных политиков» ведут к тому, что на этом фоне «внесистемные идеи и их, если не идеологи и вожди, но уже апологеты множатся и крепнут… Атмосфера уныния и плюрализм безыдейности – вообще подобны условиям инкубатора для всего внесистемного и маргинального» [1].
Насчет крепнущей маргинальности ректор Высшей школы телевидения МГУ имени М.В. Ломоносова В.Т. Третьяков, пожалуй, прав. Одним из ее проявлений стало ожесточение разных форм национализма в его причудливых очертаниях, включая крайние формы ксенофобии и расизма. Но почему в современной России национализм в его этнографическом варианте (этнонационализм) остается политически выгодным и почему он находит отклик в сознании достаточно большого числа сочувствующих и явных последователей? Казалось бы, гражданско-политический национализм (включая вариант государственной державности или даже изоляционизма) также не менее привлекательная и более того, вполне реализуемая и вознаграждающая стратегия? Курс президентов Путина и Медведева это хорошо продемонстрировал. Тем не менее, притягательность почвеннического, этнографического национализма остается в идеологическом и политическом репертуаре, причем, фактически без серьезной экспертной поддержки. Едва ли кто из опять-таки серьезных современных исследователей будет доказывать первичную значимость этнического и наличие у этнической идентичности некой биологической, генетической и другой природной основы. Хотя неофитов или неуемных ортодоксов еще остается достаточно в отечественном обществознании. Особенно среди политических философов, культурологов, психологов, а теперь даже и генетиков, которые стали вычислять этногенофонд, этнический код и измерять генетические «дистанции между этносами».
Смыслы и сохраняющаяся живучесть национализмов разного толка – это большой вопрос для науки и для политики. Приведем высказывание известного немецкого философа: «Национализм – это вовсе не всегда субъективно рациональная или объективно успешная политическая стратегия. И не всегда возможно, а тем более не так легко, разжечь страх, недовольство, спровоцировать определенные восприятия и заблуждения, самоидентификации и идентификации другого – короче говоря, те диспозиции, то состояние сознания, при котором явная и рассчитанная националистическая позиция элит может быть выгодна политически. И вовсе не всегда легко поддерживать подобное националистически направленное состояние сознания после его успешного пробуждения» [2]. Однако, при всех безобразиях крайних форм национализма, национализм в современном мире жив, и главный интеллектуальный вызов, на мой взгляд, – это как придать ему немаргинальный и неэкстремистский характер, т.е. как сконструировать тот самый вознаграждающий «либеральный национализм», о котором уже много написано и сказано [3]. Возможно ли это? Отвечаю – да, возможно. Но только сначала нужно разобраться с несостоятельностью как государственного национализма мессианского и агрессивного толка, так и этнического национализма в его ксенофобском варианте, а уже затем вести речь о конструктивном гражданском национализме и о национальном самосознании, его идеях и ценностях.
Несостоятельность и риски этнонационализма
Четверть века тому назад американский ученый Дж. Ротшильд написал книгу «Этнополитика», в которой доказывал, что этнонационалистические позиции и стратегии, соответствующим образом оформленные и обеспеченные ресурсом, гарантируют преимущество перед другими политическими позициями и стратегиями. Люди как бы выбирают при всех прочих столкновениях кровную сторону: права она или не права [4]. Проявлений такого феномена этнополитической солидарности можно найти более чем достаточно в мире, а в России – тем более. Иногда этнонационализм в форме «зова крови» может раздражать и вызывать, как минимум, недоумение. Меня, например, удивляло все эти годы, как известные мне российские грузины не находили слов осуждения в адрес правивших последние двадцать лет в Грузии политиков. При этом российскость большинства известных мне московских грузин является для них, безусловно, первичной и им было и есть что сказать критического в адрес З. Гамсахурдия или М. Саакашвили. Точно также трудно услышать со стороны российских евреев критические слова в адрес Израиля, особенно его политики в отношении арабов или по поводу некоторых внутренних порядков. Одна из моих коллег по институту – латышка по национальности – всегда болезненно переносит критику в адрес Латвии, хотя политика этой страны в отношении нелатышского населения была осуждена повсеместно. И этот ряд можно продолжать.
Об элите титульных этнонаций постсоветских государств и говорить не приходится: они все как один избрали миссию служения своему «национальному государству». Очень многие эстонцы, узбеки, казахи, литовцы, украинцы и другие в «своих государствах» настроены этнонационалистически, и по-другому они ситуацию читать не способны или не хотят. Если это Украина, тогда в ней все принадлежит этническим украинцам, включая территорию, воздушное пространство, недра, власть, язык суда и образования и даже язык налоговых деклараций, половину которых заполняют граждане, говорящие на другом языке. И так фактически по всем постсоветским странам продолжают свое почти победное шествие бывшие социалистические этнонации.
В этой, казалось бы, стройной картине постсоветских национализмов не хватало только одного кирпичика – политики русского этнического национализма уровнем выше маргинального. Казалось, еще немного, и российский президент наконец-то скажет что-то не о россиянах и не о российском народе, а о русских. О русском народе, который создал российское государство, как эстонцы создали Эстонию, казахи – Казахстан, украинцы – Украину и т.п. Всего-то нужно было бы сказать несколько слов или хотя бы произнести тост – «За русский народ!», как это сделал Иосиф Сталин, празднуя победу в Великой Отечественной войне. Молодые энтузиасты «нового русского проекта» уже посчитали сколько раз слово «русский» встречалось в высказываниях президентского помощника В.Ю. Суркова. Им казалось, что словарь президента кем-то намеренно цензурировался. «Какие-то спичрайтеры постоянно вписывают президенту слово российский вместо слова русский», – жаловался Виталий Третьяков на семинаре по национальной стратегии в Общественной палате.
Российские президенты действительно до сих пор подводили русских националистов, хотя в высшем политическом эшелоне всегда были люди, ожидавшие озвучивания Кремлем русской темы. Это обстоятельство навело меня на мысль: возможно, в стратегии этнонационализма есть апробированный историческим опытом и человеческой природой позитивный смысл? Ведь взывают же татарские, башкирские и прочие этнонационалисты в России, что им очень не хватает русского национализма. Точно по тому же самому поводу сокрушаются и русские националисты. Чем вызваны эти настроения? Нет ли здесь элементарного человеческого соперничества за место под солнцем с использованием ссылки на этничность или реакции на обиды и несправедливости со стороны «других»?
Я уверен, что обращение к националистическому аргументу делается не для того, чтобы поддержать русский народ и даже русский национализм, а чтобы отыграть собственную программу, выделиться лично и, возможно, прихлопнуть всякие единство и целостность страны. А вместо этого сделать из России что-то другое – «Россию-3», по названию евразийско-дугинского манифеста. Одним из нынешней, якобы, несостоятельной «ЭрЭфии» (определение А. Севастьянова [5]) хочется сделать русское национальное государство, другим – нечто противоположное: еще более расцветшую «дружбу народов» и договорной федерализм вместе с многонациональностью. Но только как сделать из одной страны две несовместимые и нереализуемые конструкции?
Современная политическая теория показала, что «инвестировать в национализм в целом не более целесообразно, чем инвестировать в любую другую политическую позицию или идиому. В определенные моменты, разумеется, национализм приносит большие выгоды. Но определить, когда такие периоды времени истекают, очень сложно. А когда такой момент наступает, политики и аналитики часто ошибаются, делая чрезмерные обобщения» [6]. Именно такой ошибкой чрезмерного обобщения на уровне мировой исторической закономерности была оценка националистических выступлений в советских республиках в период горбачевского правления. Именно социологи и этнологи квалифицировали переписывание «неформалами» друг у друга разных манифестов и программ и протестные акции как «национально-освободительные движения», а затем и как «революции».
Если бы элитные этнические национализмы (от армянского до эстонского) не соединились со стремлением разноэтничного населения республик отвалиться от Москвы и прибрать к рукам местные ресурсы, обрести свободный выезд во внешний мир, никаких «национальных революций» скорее всего бы и не произошло. Идиома свободы была сильнее идиомы нации. Но если националистическая стратегия еще сыграла свою мобилизующую роль на стадии распада СССР и создания новых этнократий, то последующая судьба постсоветского государствостроительства фактически блокируется тем же самым этнонационализмом от имени титульных этнических общностей фактически во всех новых государствах, кроме России.
Большая ошибка думать, что некая этническая украинская партия возьмет власть в стране и украинцы (без русских, поляков, крымских татар и других) будут признаны населением государствообразующей нацией. Хотя сегодняшняя украинская конституция читается именно таким образом, а украинские русские уже смирились считать себя меньшинством, а не частью нации. Тем не менее, все это – переходная или преходящая ситуация. Русские, поляки, крымские татары и другие неукраинцы (но граждане Украины!) не позволят долго держать себя в дискриминируемом положении. Моноэтничной украинской Украины никогда не будет, как и не будет культурно-языковой украинизации русских, поляков или крымских татар. Украинский этнический национализм уже завел политическое развитие Украины в опасный для этой страны тупик. Сходная ситуация существует или может возникнуть в ряде других постсоветских государств.
Этнические националисты проиграли почти все предвыборные кампании 1990-х гг., но это не означает, что они не могут их выигрывать и проходить в парламенты. Случается, что этнонационалисты берут под контроль и центральную власть в государстве. Тогда получается совсем плохо. Им приходится воевать с теми, кто не соглашается с «главным народом», который все совершил и которому все должны быть благодарны: создал государство, развил культуру, завоевал независимость и т.п. Такие варианты не прошли и закончились войнами и политическими драмами в Югославии, Грузии, Молдавии. Не пройдут эти варианты и в других странах, имея в виду, что русские не станут казахами в Казахстане и в Казахстане будет не казахская, а казахстанская нация в качестве единственной держательницы государственности. И в Латвии будет не латышская, а латвийская нация. Как скоро? Гораздо быстрее, чем мы думаем, прежде всего, в силу ограниченности ресурсов этнонационализма.
Интересно отметить, каким образом недавно Президент Н.А. Назарбаев сформулировал новые приоритеты казахстанской внутренней политики: «…стабильное развитие нации, укрепление государственности, единство нации, уверенность в будущем». В выступлении 23 октября 2008 г. на XIV сессии Ассамблеи народа Казахстана (до этого она называлась Ассамблеей народов Казахстана – наподобие российской общественной организации «Ассамблея народов России») Н.А. Назарбаев сказал следующие важные слова: «Мы не случайно назвали нашу Ассамблею – Ассамблея народа Казахстана. Наша Конституция начинается словами – «Мы народ Казахстана, объединенный общей исторической судьбой». Все граждане нашей страны составляют один народ, устремленный в совместное будущее… Во-первых, мы должны разработать доктрину национального единства, которая определит основные цели дальнейшего развития казахстанского общества. Это должно усваиваться с детства. Идеи превосходства одной нации над другой противоречат вектору мирового развития и дискредитировали себя раз и навсегда. Ассамблея народа Казахстана внесла бесценный вклад в сохранение и укрепление мира и согласия в стране. Благодаря ее деятельности мы успешно прошли путь строительства общегражданской идентичности и при этом сохранили культурную самобытность всех казахстанских этносов. Теперь перед нами стоит следующая, не менее важная задача – укрепление единства народа, способного уверенно продвигаться к прогрессу и процветанию. Мы должны всегда помнить – у нас общее будущее. И оно зависит от единства всех казахстанцев! Не зря говорят: «Если народ един – он непобедим», «Дружба и братство – дороже богатства».
Конечно, у этнонационалистической политики есть свои интересы, но эти интересы узкие, неустойчивые и труднореализуемые. Одними манипуляциями и обещаниями здесь дело не выиграть. Периферийного этнонационализма Россия вкусила сполна в 1990-е гг. Его чеченский вариант переродился в вооруженный сепаратизм с международно-террористическим компонентом. Затем на передний план вышел этнонационализм шовинистического толка. Один из его лозунгов – «Россию пора доверить русским!» [7], или еще проще: «Россия – для русских!». Попробуем хотя бы гипотетически реализовать этот лозунг, начав с первых лиц страны и членов российского правительства. И станет ясно, что книгу с таким названием написать можно, и даже выдвинуть лозунг на выборах, прокричать его на митинге, но в жизнь воплотить нельзя, по крайней мере, в современной России.
Вот каким видел этнонационалист А.Г. Дугин следующего Президента России после В.В. Путина: «Русский народ и русская идея для меня священны. Русские не примут преемника без русской идеи. При росте реальных националистических настроений и при невозможности их воплотить в политику, русские могут сделать один жест (быть может, жест отчаяния) – это плюнуть в преемника. …Путин дал на фоне разложившегося Ельцина и разлагающейся язвой Кавказа стране ясный русский жест, строгие желваки, холодный взгляд серых русских глаз. С ним все было понятно, и русский фактор был, не исключено, решающим. И харизма у Путина русская, и рейтинг у него русский… Менее «русского», чем Путин, я полагаю, люди просто не выберут, нужен как минимум столь же русский» [8].
Ну, а если бы президентом захотел стать один из самых любимых в народе политиков, который почти 20 лет тушит пожары и спасает население от разных катастроф, но не имеет «серых русских глаз», тогда что? А почему совсем недавно на том же самом фоне народ вполне спокойно воспринимал как возможного кандидата в президенты Е.М. Примакова, принимал премьер-министра М.Е. Фрадкова, у которых тоже не было «ясного русского жеста»? Одно могу сказать: подобными откровенно этнобиологическими аргументами эмоционально можно воздействовать и даже сильно воздействовать на обывателя и на политических маргиналов. Можно даже решить частную проблему, но для идеи российской государственности и для национальной идентичности россиян такие воззрения несут разрушительное воздействие. В таком случае, какая формула и какая идея могут быть оптимальными для России?
Формула для России
Накануне 2009 г. Виталий Третьяков призвал к общенациональной дискуссии по общественному идеалу, «которым хочет, может и должна руководствоваться страна в целом, ее граждане, особенно молодые». Он считает, что «чьими-то устами нужно поставить вопросы, на которые нужно ответить сообща» и называет речь митрополита Кирилла над гробом Патриарха Алексия II как один из возможных образцов [9]. Известный журналист сожалеет, что теперь нет Солженицына, который мог бы это сделать, а Общественная палата, по его мнению, переключилась на тактические и оперативные проблемы. Нужна новая интеллектуальная, или стратегическая палата, какой когда-то была Академия наук, считает Третьяков. «Увы, то время давно позади, а кто из наших сегодняшних крупнейших политиков или политических мыслителей читает академические журналы? Мне такие не известны». И далее последовал задорный вызов отечественным интеллектуалам: «Лично я собираюсь в новом году сформулировать хотя бы для себя то, что до сих пор не сделали мы сообща: наш общественный идеал – вдохновляющий и конструктивный» [10].
Не относя себя к категории «гуманитарных мыслителей» (для этого в стране есть особая комиссия, которая сама из себя формирует список мыслителей), но, проработав почти всю жизнь в Академии наук и два срока в Общественной палате, попробую принять этот вызов хотя бы частично. Мне бы хотелось высказаться по формуле и по содержанию современной российской национальной идентичности.
Даже в относительно давние времена конца XIX – начала XX вв. некоторым отечественным мыслителям и политикам удавалось вполне разумно определить как внешнюю сложность, так и сущностную простоту формулы российской национальной идентичности. Удачно и даже современно по этому поводу писал русский философ Г.П. Федотов (1886–1951), уже используя модернистскую для того времени категорию многонациональности. Для лучшего понимания его слов напомню еще раз, что те, кто сегодня называются русскими, в те времена назывались великороссами, украинцы в свою очередь назывались малороссами, а вместе с белорусами они считались русскими. Но русскими могли считать или считали себя также представители других национальностей и вероисповеданий, в случае, если они принимали или были от рождения православными. Вот ключевая цитата из Г.П. Федотова: «Наше национальное сознание должно быть достаточно сложным и гибким, чтобы учитывать многонациональную специфику государства. Для народов великоросской ветви это сознание должно быть одновременно великорусским, русским и российским. В том случае, когда речь идет о малороссах, формула приобретает такой вид малорусское, русское, российское. Учет единокровного сопутствует в этих формулах расширению национального сознания и его тяготению к заботе об общем для всех нас доме. Задача каждого русского состоит в том, чтобы расширить свое русское сознание (без ущерба для его «русскости») в сознание российское. Это значит воскресить в нем, в какой-то мере, духовный облик всех народов России» [11].
Современная ситуация, в принципе, осталась той же самой, даже стала проще в смысле иерархии идентичностей. Для сегодняшних россиян русской или украинской этнической принадлежности один их трех этажей ушел из речевой и обиходной практик в связи с тем, что исчезли категории великороссов и малороссов: первые стали называться русскими (т.е. взяли на себя некогда более широкую категорию), вторые стали называться украинцами (вместо малороссов) и тем самым перестали считать себя русскими. Широкая категория русского ушла из употребления, кроме ряда важных сфер и ситуаций. Такими сферами являются, прежде всего, русская культура и словесность на основе русского языка и все, что связано с языком. Такой сферой является религиозная жизнь – применительно к русскому православию и к официальному названию Русской православной церкви, которые и сегодня понимаются шире, чем этническое русское.
Русское в смысле личностно-группового самосознания перестало быть синонимичным российскому, хотя уже и для времени Г.П. Федотова эта синонимичность не была общепризнанной. Выдающийся философ вполне точно выстраивал национальное сознание (идентичность) как множественное (тройное) и не взаимоисключающее, а как бы расширяющееся и включающее в себя все более высокие уровни вплоть до общегосударственного (российского).
Множественные и не исключающие друг друга уровни национального сознания сохранились и в сегодняшней России. Причем, эти уровни также могут иметь разную «этажность». Представитель малочисленного дагестанского народа андиец или арчинец может ощущать себя также и аварцем, среди которых живет и язык которых знает, ему близко самосознание «быть дагестанцем», которое также имеет не только географическое, но и культурно-историческое содержание. И нет сомнений, что для подавляющего большинства жителей Дагестана российская идентичность является одной из самых важных.
У этнических русских, составляющих подавляющее большинство населения страны, в ситуации с коллективным самосознанием также нет особого выбора. Существует много раз высказываемая позиция тех, кто считает себя русскими националистами: мы – русские и не какие мы не россияне, и Россия по своему названию и по своей истории есть наше национальное государство, а те, кто желает принадлежать к государствообразующей нации, должны считать себя русскими. Известны схожие, другими словами сказанные варианты этой позиции. У таких взглядов есть одна фатальная слабость, о которой также неоднократно говорилось.
Приведу только два высказывания по поводу ее несостоятельности. Все тот же Г.П. Федотов сто лет тому назад написал: «Россия – не Русь, но союз народов, объединившихся вокруг Руси. Если русские будут игнорировать их голоса, то и останемся в одной Великороссии, т.е. России существовать не будет» [12]. А спустя столетие, в 2008 г. В.В. Путин в ответе на вопросы граждан сказал похожие слова: «Россия может оставаться великим государством, если каждый народ и каждый, даже небольшой, этнос будет чувствовать себя в России как в собственном доме. Те недалекие, просто глупые и тупые люди, которые нарушают этот принцип, полагая, что они действуют в интересах русского народа, наносят этому народу непоправимый ущерб» [13].
Несмотря на радующие лично меня перемены в политической доктрине и в научном осмыслении того, что есть национальное, как его понимать и как им управлять, я чувствую, как трудно утверждается и входит в сознание языковая ренационализация от этноса к демосу. Вполне понятно, что этнические группы (народы) России в лице своих лидеров и интеллектуальных элит не желают расставаться с называнием себя нациями. По этой причине они с настороженностью воспринимают называние нацией всего российского народа (а не захотят ли потом нас всех упразднить?). В этой ситуации важно предложить и разъяснить объединяющий вариант, который реально уже существует в стране. Нациями были и остаются все российские народы, обладающие таким статусным самообозначением. Русские, татары, чуваши, буряты, якуты, чеченцы, аварцы и многие другие из всего списка российских национальностей имеют основания считать себя нациями и таковыми являются. Прежде всего, в этническом и в культурном смыслах, но не только в этом.
У российских этнонаций (национальностей) есть внутреннее политико-государственное самоопределение как в форме самой Российской Федерации, так и в форме этнотерриториальных образований (республики и автономные округа) и национально-культурных автономий для нерусских народов. У них есть своя историческая традиция, которая не всегда и не во все периоды ограничивается рамками общероссийской истории. У них есть свои диаспоральные сообщества за российскими пределами. У них есть своя идентичность, которую они также называют национальным сознанием. Среди них есть нации, язык и культура которых стали доминирующими (если сказать корректнее, референтными культурами) для всей страны. Это, прежде всего, русская этнонация и русский язык. Ведущая роль этого народа, его языка и культуры признается повсеместно, на всех уровнях и по всей России. Отдельные ультранационалистические активисты и даже группы из числа меньшинств не могут подвергнуть сомнению эту общую ситуацию, а, наоборот, служат ее подтверждением. Равно как неудачи квебекских сепаратистов провести референдум об отделении от Канады подтверждают национальное единство страны.
Также и в Испании. Есть кастильская культура и кастильская идентичность, которые составляют основу испанской нации. Но в составе испанской нации есть каталонская и баскская нации. Есть галисийцы и андалузцы. Все они испанцы. Также и в Великобритании. Есть шотландская нация, а также ирландская и уэльская национальные идентичности, а доминирующей этнонацией в стране можно назвать собственно англичан. Но все эти этнонации вместе составляют британскую нацию, которую ныне никто не подвергает сомнению, кроме пары сотен ольстерских бомбистов и самых упертых шотландских сепаратистов. И так по многим странам мы обнаруживаем формулу, которую можно с успехов отнести и к России: «Россия – это нация наций».
Отрицатели России
Спросим откровенно: кому может быть неудобно или страшно от такой формулы? Только тем, кто хотел бы «отвалиться» от России или же оставить ее с территорией некой «Великороссии», которую вычертить на карте невозможно. З. Бжезинский называл этот желаемым для него вариант «досамоопределения России» в пределах «собственно России» (по-английски это звучало как «proper Russia»).
Но неужели в России также есть сторонники варианта определения нашего государства территорией преимущественного или исторического проживания русского народа? Оказывается, есть такие «художники», которые вычерчивают на современной карте «русское национальное государство». Более того¸ у таких художников есть единомышленники и покровители. В 2008 г. журнал «Политический класс» опубликовал статью А. Севастьянова о русском национальном государстве [14]. О чем в ней идет речь? Цитирую: «Исторические закономерности действуют, однако, и в нашей стране, что побуждает политологов прогнозировать неизбежную трансформацию нынешней Российской Федерации с ее (по Конституции) нелепым «многонациональным народом» в Русское национальное государство… Задача русских националистов – повернуть государство лицом к тому народу, на котором оно стоит. Но именно этого очень не хочет хорошо устроившееся меньшинство, вовсе не собирающееся делиться с большинством ни собственностью, ни властью, ни значимостью. Поэтому в ход идут все средства, чтобы скомпрометировать модель Русского национального государства», – пишет автор.
Что это такое, по Севастьянову: «Национальное государство – не империя, тем более «многонациональная», хотя может иметь колонии, доминионы, протектораты. Оно полиэтнично, ибо его населяют многие народы, но оно должно осознавать себя мононациональным государством и реально являться таковым. В доме должен быть один хозяин. А в стране – один государствообразующий этнос, самоопределившийся на всей ее территории. Суверенитет народа (этноса) приходит в этом случае на смену суверенитету монарха. Искусственное создание политической нации по франко-американскому типу (в нашем случае – нации «россиян») не предполагается, да оно и невозможно в условиях России. «Лояльность русскому народу» – вот новый тест, обязательный для всех жителей нашей страны, коренных или пришлых – не важно. Но при этом гарантируется полное равноправие для всех коренных народов». Однако за русскими должен быть закреплен «естественно-исторический приоритет государственных, национальных интересов во всем – в политике, экономике, культуре, морали». А управлять страной должна не «партия власти», а «власть русской национальной партии».
Эта и другие публикации автора представляют собой верх сумасбродства, особенно по части деления населения страны на категории коренных народов и национальных меньшинств с разными правами и по части объединения «русских территорий» по принципу «один народ – одно государство». Одно можно сказать с уверенностью, что ни редактору журнала, ни членам редколлегии, принявшим этот текст к печати, места в управлении Русским национальным государством уже не будет. А, может быть, и право проживать в стране будет поставлено под вопрос.
Только после осознания фундаментальной глупости идеи этнического государства и только после признания формулы российского народа как исторической гражданской нации и России как нации наций можно вести дальнейший разговор о национальных российских ценностях. О них уже начал разговор Президент Д.А. Медведев в ежегодном послании Федеральному Собранию. Обещал сочинить свой вариант известный журналист. О них будет и наша следующая работа.
[1] Третьяков В. Из кризиса – через Большой театр / Известия. 18.12.2008.
[2] Хабермас Ю. В поисках национальной идентичности. Философские и политические статьи. Донецк: Изд-во «Донбасс», 1999. С. 252.
[3] См., например: Lind М. In Defense of Liberal Nationalism / Foreign Affairs. Vol. 73-3. 1994. Русский перевод см.: Линд М. В защиту либерального национализма / Панорама-форум. 1996/1.
[4] Rothschild J. Ethnopolitics. A Conceptual Framework. N.-Y.: Columbia Univ. Press. 1981.
[5] Севастьянов А. Русское национальное государство: «рай для своих» или «лавка смешных ужасов»? / Политический класс. 2008. № 41. Май.
[6] Хабермас Ю. Указ. соч. С. 253.
[7] Так называется одна из книг известного философа и публициста А.С. Ципко: Россию пора доверить русским. Критика национального нигилизма российских либералов. М., Алгоритм, 2003.
[8] Дугин А. Русский вопрос / Россiя, №7. 2007, 22-28 февраля.
[9] Слово Местоблюстителя Патриаршего Престола, митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла перед отпеванием почившего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II опубликовано в журнале «Вестник Российской нации», №1(3)/2009. С. 21-24 – Ред.
[10] Третьяков В. Из кризиса – через Большой театр / Известия. 18.12.2008.
[11] Федотов Г.П. Судьба и грехи России. В 2 т. СПб: София, 1991. Т. 2. С. 179-181.
[12] Федотов Г.П. Будет ли существовать Россия? Там же. С. 181.
[13] Из ответов на вопросы граждан Председателя Правительства Российской Федерации, лидера Партии «Единая Россия» В.В. Путина в рамках специальной программы «Разговор с Владимиром Путиным», 4 декабря 2008 г. Источник: официальный сайт программы, http://www.moskva-putinu.ru/.
[14] Севастьянов А. Русское национальное государство: «рай для своих» или «лавка смешных ужасов»? / Политический класс. 2008. № 41. Май.
Тишков Валерий Александрович – академик РАН, директор Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, члена Общественной палаты Российской Федерации.
В.А. Тишков – сопредседатель ОСОО «Российская нация», член редакционного совета, председатель научно-консультативного совета журнала «Вестник Российской нации». Научные труды, другие публикации автора представлены на официальном сайте В.А. Тишкова http://www.valerytishkov.ru/.
Статья опубликована в Вестнике Российской нации, №2(4)/2009